Флёд Кэче, 24 года
Раса: человек
Высокого роста девушка лет двадцати пяти. Угловатые плечи, тонкие руки. У Флед узкое немного вытянутое лицо и бледная, едва не прозрачная кожа. Гладкие прямые черные волосы до талии обычно свободно распущены. Большие темные глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрят рассеянно, задумчиво. Радужка почти сливается со зрачком, при плохом освещении граница между ними совершенно незаметна. Тонкие губы всегда плотно сжаты. Движения и речь плавные и словно замедленные. Исключение составляют беспокойные пальцы: Флёд постоянно что-то вертит в руках, либо разминает кисти.
Скрытна и подозрительна. Предпочитает одиночество большой компании, но любит проявление внимания к себе со стороны окружающих. Неясыть избалованна, но жизненный опыт научил её, когда выдвигать капризы можно, а когда нельзя. Всегда эмоционально реагирует на все, происходящее вокруг, при этом внешне старается выглядеть спокойной и равнодушной. Легко чем-либо увлекается и также легко разочаровывается. Обидчива, порой до абсурда. Постоянно находится в войне с окружающими не дает лишь факт, что Флёд незлопамятна. Чувство обиды редко живет больше суток. К своей «работе» девушка относится как к обычным не очень приятным обязанностям: она не любит убивать, но убивая не испытывает тяжелых моральных переживаний.
Биография:
В ночь на новолуние старый священник Виртар Кэче, выйдя из храма, нашел около ступеней сверток с темноволосой годовалой девочкой. Священник оставил её воспитываться в храме, дав ей сою фамилию и имя Флёд.  Виртар полюбил преемницу, старался исполнять все её капризы, не замечая, что их становится все больше.  Другим обитателям храма и его окрестностей маленькая Флёд причиняла не мало проблем – старый священник во всем потакал новоявленной дочке, и на жалобы отвечал лишь вежливой улыбкой. Он искренне считал все шалости Флед детской игрой, никому не причиняющей вреда. Девочка росла, становясь все более невыносимой. К тому же отметилась её склонность творить свои зловредные дела в сумерках. Только сейчас Виртар понял, какую ошибку он совершил, вот только воспитывать уже поздно: и девочка разгулялась не на шутку, а сам он уже с трудом мог подняться с постели. И вот настал день, когда Виртар Кэче умер.  Впервые тогда Флед плакала искренне. Стали поговаривать о том, чтобы прогнать надоевшую девчонку из храма, но в день похорон Флёд ушла сама, взяв из запасов Виртара немного денег.  Некоторое время она пыталась заработать себе на жизнь в городе, но ничего не получилось. Осталось уходить в лес, где все бесплатно, необходимо только суметь добыть. Сначала девушке пришлось обходиться собирательством, но вскоре она освоилась. Чувство времени изменилось: теперь Флед очень остро ощущала течение минут, но, сколько лет она провела в лесу, Флёд не знала. И неизвестно, сколько бы она еще прожила тут, если бы внезапная прихоть, вернуться в город, не заставила её покинуть лес.
На теплую встречу девушка не рассчитывала, но она состоялась. Флёд вступила в Темное Братство.  Здесь её встретили довольно ласково. Многие относились к ней свысока, так что девушка регулярно получала какие-то послабления. Первое время снисходительное отношение оскорбляло. Потом Флед научилась им пользоваться, постепенно освоилась в Братстве, хотя настоящей сестрой так и не стала, держась немного особняком. За нелюдимость была прозвана Совой.
А потом была чистка. Флёд сама с трудом понимает, как сумела тогда избежать участи большинства братьев и сестер. Количество членов Братства стало критическим настолько, что девушку разом перевели в разряд «взрослых» и требования резко увеличились.

XVII. Этот странный век истории. Причудливый, изломанный больной. Рядом с купающейся в роскоши Францией и стремительно развивающейся Голландией жила наша измученная войной, разделенная на множество княжеств Германия. Страдала, некогда цветущая Италия, революции терзали тело Англии… Человечеством овладело ощущение слабости рассудка перед миром и судьбой. И люди искали силы, чтобы хоть как-то упрочить свое положение в существующей действительности. Смешно, не правд ли?
И этот дикий век послужил необычайно сильным толчком для развития магических искусств – что как не они могли обеспечить столь необходимую поддержку? Один из очагов развития колдовства находится прямо здесь. Да в этом убогом городке Арнштадте. Пренеприятное место, если кого интересует мое мнение. Провинция, что с неё возьмешь. Но не будем отвлекаться.
Да, именно здесь на данный момент живет и здравствует Люсьен Ламанс А также обучает юных и не очень колдунов. В настоящее время, это единственный оплот магии в Германии. Ну, что поделаешь, эта страна отстает во всем. Однако не это сейчас важно. Сейчас более важно, кто ты. Нет, нет, нет, мне не нужны твое имя и социальный статус, оставь их при себе. Этот век не оставляет богатого выбора. Ты либо жертва, которой уготовано лечь на алтарь колдуна или времени, либо колдун, уступивший страху и посвятивший свою жизнь служению Смерти. Впрочем, есть еще третий путь: расслабиться и получать удовольствие. Ведь как не крути, это все же удивительно красивый век…

Бремен

Жил-был эльф. Эльф как эльф, типичной толкиеновской наружности. Вот только уши у него были не просто длинные, а прямо-таки ослиные, за что его прозвали Ослиелем. Надоело Ослиелю житье-бытьё в роли белой вороны, собрал он вещички да пошел куда глаза глядят. А глядели его глаза в тайгу дикую.
Идет он, бредет по тропинкам звериным. Тихо в тайге: ни зверя, ни птицы не слыхать. Жутко стало Ослиелю, чует сердце напасть страшную.
Напасть долго себя ждать не заставила, взвыла волчьим голосом и поперла сквозь кусты кабаном на эльфа. Перла, перла, да вдруг тормознула и сказала, слова растягивая:
- И чего? Типа нападать?
- Без «типа» нападать! – ворчливо ответил другой голос.
Вразвалочку вышел из кустов волчара размеров огромных и сказал, глядя с непробиваемым пофигизмом в сторону:
- Ну, рррр.
Оторопел Ослиель, прядет ушами шокировано.
Выпрыгнул на тропинку другой волк:
- Это рык? Рычать вот так нужно.
И взревел жутким голосом так, что у эльфа от страха уши повисли.
- Ну, грррр. – чуть громче, чем в прошлый раз повторил первый волк. Почесал в затылке волк второй и махнул лапой:
- Сойдет. Теперь ешь его.
Первый скроил брезгливую мину:
- Есть сырое мясо с земли?! Я лучше с голода умру.
- Ну не хочешь, как хочешь! Ешь траву! – вспылил второй.
- Я кто, козел, траву жевать?
- Козел, не козел, а баран точно.

Сказки старого Крыса

Имя

Проходи, мой гость, не смущайся. Нет, ненужно представляться, твое имя мне безынтересно, уверен, оно такое же, как у сотен других людей. Присаживайся. Если хочешь, можешь налить себе чаю. А я расскажу тебе одну историю. Про настоящее имя.
Дождь шел уже давно, и в черной грозовой туче образовались прорехи, которые она торопливо затягивала грязными лоскутами облаков, но пронырливое солнце уже выглядывало из всех щелей. Однако в эту темную комнату, за желтые занавески не проникали ни шустрые солнечные зайчики, ни капли дождя. Только раскаты грома звоном разбивались о стекло.
Да, моя сказка начинается именно здесь под зловещий клекот дождя. В углу комнаты плакала девочка. Нет, у неё не умерли родители, её не бросил любимый мальчик. Эту девочку предала её хозяйка. А что может быть страшнее для имени, чем отказ от него?
Ты не ослышался, мой гость. Эта девочка – имя. Очень редкое – Матрена Раджабовна Пакль. Хозяйка её очень не любила, думаю, ты понимаешь, почему. И однажды она сменила свое имя. Полностью, не оставив ни буковки. И что оставалось делать брошенному имени, кроме как поливать ладони слезами? Правильно, мстить.
Она поднялась с колен и, шмыгнув носом, обвела взглядом комнату. Все здесь носило её отпечаток. Ведь это комната хозяйки. Старые открытки и тетради, тайная надпись за зеркалом, везде было её имя. И покуда это все существует, не исчезнет и Матрена.
Девочка выдвинула ящик стола и достала из него новенький в блестящей обложке паспорт. Зловеще усмехнувшись, открыла его на первой странице и провела пальчиком по буквам. Как по волшебству выдуманное имя исчезло, а на его место встало настоящее. Девочка щелкнула пальцами, и труп самозванки исчез, а она рассмеялась и, глядя в потолок с безумной улыбкой прошептала: «Всегда с тобой. Твоя Матрена Раджабовна Пакль».

Дом

Ты снова здесь, мой друг? Из жалости к старику, или в твоей душе появился интерес? В любом случае, спасибо. Для такого, как я, всякое внимание – наркотик.
Каждый рождается, растет, стареет и умирает. Старая истина, присущая всему живому и неживому. Да, и неживому тоже. Я расскажу тебе историю про один дом.
Когда-то он был всего лишь пустырем, но пришли люди. Стройка была долгой. Люди умирали. Их хоронили в подвале, вмуровывали в стены.
А дом рос, тянулся ввысь и в один ясный день наполнился жителями. Захлопали форточки, загромыхали по лестницам сапоги. В новом доме жили новые люди. Сама юность поселилась в одной из квартир. Но её убили. Зарезали и ограбили в подъезде. Кровь впиталась в доски, и они начали гнить. Гнили и жители. По этажам разносились запахи разложения, пепел покрывал пол. А потом дом вспыхнул. Вспыхнул, словно облитый бензином. Люди горели, люди бежали, но дом убежать не мог.
Он сгорел. Сгорел дотла. Речь о ремонте уже не шла, но дом был еще жив. В его каменные соты стянулись нищие. Сильнее запахло гнилью, из полуразрушенных стен вываливались останки строителей.
Ты морщишься. Да, неприятная картина. Старость вообще неприглядна на вид. Блажен, кто умер, не успев ступить в эпоху разложения. Блажен, кто сумел среди гниющих трупов сохранить за пазухой живую юность.
Уходи. Убирайся к черту, мой друг. Амнистированный зэк уже занес свой нож.

Черный Человек

Ммм. Как поет сегодня вечер! Слышишь, как сплетаются в единую мысль сотни бессмысленных звуков? Нет? Да, тебя сейчас более интересует новая история, чтобы хоть как-то разогнать скуку. Ну, слушай.
Жила была одна девочка. Обычная девочка, без каких-либо таинственных сил и особенностей. Не помню её имени, пусть будет Аней. Дружила, смеялась, ходила в школу, и однажды летом поехала в детский загородный лагерь. Лагерь тоже был обычный, без призраков и тайн.
Как-то вечером дети, сидя у костра, рассказывали друг другу страшные истории.
- В черном-черном замке, живет черный Черный Человек. Каждую ночь Черный Человек надевает черный-черный плащ и черную-черную шляпу, берет свою черную-черную скрипку и, играя на ней, выманивает песней прекрасных девушек. И если те, соблазнятся послушать мелодию Черного Человека и выйдут из дома, Черный Человек крадет их души.
Девочка не очень испугалась. Ведь она знала, что никаких Черных Человеков не бывает, как не бывает зеленых простыней, гробов на колесиках, желтых штор и прочей лагерной нечисти.
И Аня спокойно легла той ночью спать, не боясь услышать песню Черного Человека. Но как бы там ни было, незадолго до рассвета, её разбудила нежная мелодия, настолько тихая, что и не понять: звучит она на самом деле или только кажется. И так захотелось Ане послушать эту мелодию, что выбравшись из кровати и надев лишь свои сандалии, она выбежала из комнаты. Снаружи музыка стала громче, но еще не достаточно, и девочка побежала в лес к её источнику. И бежала до тех пор, пока не увидела силуэт человека, играющего на скрипке. Аня, испугавшись, вскрикнула, и мелодия тут же оборвалась.
- Вы Черный Человек? – тихо спросила девочка.
- Для вас кто угодно, милая леди, - мягко отозвался человек. Аня не видела его улыбки, но почувствовала её, и страх стал уходить.
- И вы заберете мою душу?
Человек рассмеялся:
- С моей стороны было бы некрасиво забирать душу у столь юной леди.
- Тогда сыграйте мне еще.
Человек ничего не ответил, он просто снова коснулся смычком струн, и до рассвета черная скрипка пела для Ани.
- Восход уже близок, прекрасная леди, мне пора.
- Мы увидимся снова?
- Разумеется.
- И ты снова сыграешь мне?
- Как пожелает леди.
- Тогда до свидания.
- Я буду ждать нашей встречи.
И едва девочка отвернулась, человек растворился в первых солнечных лучах.
С тех пор Аня каждую ночь приходила в лес, но так и не встретилась с тем человеком. А потом она вернулась домой.
Она выросла, окончила школу и поступила в институт. И уж не могла сказать точно, не приснилась ли ей ночная встреча.
Всю жизнь проработала детским врачом. Удачно вышла замуж и была любима своей семьей. Она была счастлива. И уж не могла вспомнить, было ли что-то во время её детской поездки в лагерь.
Дети выросли и разъехались. Муж умер. Постаревшая Аня осталась одна, лишь изредка разбивали тишину пустой квартиры звонки близких. И давно забытая мелодия прозвучала неожиданно громко. Аня, словно внезапно помолодев, сорвалась с места. Лестницы, автомобили, люди проносились мимо, асфальт больно ранил ступни, но она все бежала туда, где впервые повстречала его. И он действительно ждал её там.
- Я пришел за тобой, моя леди, - человек протянул руку, и Аня, робко кивнув, последовала за ним.
Утром, приехавшие навестить мать дети, обнаружили её мертвую в кресле со счастливой улыбкой на лице.