Жила. Я точно помню, что жила. Или мне это кажется..? Была как все, или как многие, такая же, но живая. Как все. Самая обыкновенная, ничего особенного. Мечтала, конечно. Завидовала другим таким же, но которым повезло. Они, эти другие, у всех на виду, им все завидуют, они красивые, знаменитые, богатые. Им жить хорошо и интересно. А мне - скучно и серо, хочется большего.
Ну и пришел недобрый волшебник, взмахнул авторучкой, и превратил живую девочку в принцессу. Но деревянную. Куклу-марионетку.
Меня полностью нет, абсолютно всерьез, я не шучу. Я кукла, и я очень красивая кукла. Знаменитая кукла. Мною играют на сцене. Меня научили двигаться так, как я раньше никогда не двигалась, одеваться так, как сама бы никогда не оделась. Меня научили, как надо себя держать, на что обращать внимание, а на что класть с прибором. Мне вылепили новое лицо. Мне сказали, что и как петь. Объяснили, какой у меня должен быть имидж, чтобы я нравилась почтенной публике. Что носить и о чем думать, а лучше не думать вообще. Во всем этом меня не осталось.
Мне завидуют маленькие девочки. Меня хотят большие мальчики. Я об этом мечтала, когда была живой. Но я - кукла.
Никогда не надо доверять недобрым волшебникам распоряжаться своей судьбой.
Я не жалуюсь. Мне не на что жаловаться, что хотела, то и получила. Я даже не плачу по ночам, не думайте! Деревянные куклы не умеют плакать. Они всегда счастливы, голливудская улыбка раз и навсегда врезана в податливое дерево.
Смотрите на меня, слушайте меня, любуйтесь мной!
Я рождена, чтобы делать вас счастливее.
Я джинн в бутылке.
Я сошла с ума.

Представьте себе сказочную страну. В ней живут самые разнообразные существа: феи, гномы, гоблины, эльфы... ну кто там еще? Все, в общем, живут.
А потом появляется новая раса - назовем ее Бехолдеры. Ничем не примечательная, кроме одного мерзкого, просто-таки жуткого свойства: у них Дурной Глаз. На что ни посмотрят - испортят. Летит, например, фея, а Бехолдер на нее глянет - и вот уже нет никакой феи, порхает бабочка. Встретит Бехолдер в буреломе лешего - и хорошо еще, если в медведя взглядом превратит, а то ведь может и в корягу. Пройдет Бехолдер сквозь толпу великанов, и даже сам не поймет, откуда вокруг взялось столько причудливых скал. Залезет на болото - и ни одного гриндилоу не останется, только мерцают болотные огоньки. А всякие воздушные создания, которые послабже, и вовсе под его взглядом исчезают, исходят легким паром.
Только всякая ночная нечисть худо-бедно уцелела - на их темное счастье, Бехолдер ночью слеп как крот. Ну и часть дневных созданий поневоле ушла в ночь; кто-то в землю зарылся, кто-то в пещеры ушел - куда-нибудь, лишь бы не попадаться Бехолдерам на глаза.
И ведь никому эти Бехолдеры зла не желают! Просто воспитание у них такое. Пока они совсем маленькие, могут хоть в упор на кого угодно смотреть. А потом усваивают от взрослых их магию (взрослые Бехолдеры называют ее просто "правильным взглядом на жизнь") - и все, пиши пропало. Глянут, и наповал!
Словом, никого в сказочной стране не осталось. Одни люди.

Пешка перешла через все поле - уворачиваясь от коней и слонов, пробираясь между башен, обходя ферзя. Было трудно, но перешла. Стоит на последней клетке, утирает пот со лба. Ей голос с неба:
-Поздравляем! Теперь вы можете наконец стать ферзем!
-Не хочу.
-Ваше право. Вы можете выбирать. Офицером хотите?
-Не-а, не хочу.
-Конем?
-Еще чего!
-А кем тогда?
-Пешкой хочу.
-Но почему?
-Да так... нравится мне.
-Но зачем же тогда надо было идти через все поле, рисковать...?!
-Да вот, решил проверить, смогу ли. Смог.

У каждого человека есть свой ангел-хранитель. Сколько людей на свете - столько и ангелов. Не понимаете, к чему я клоню?
Небеса - Они, конечно, не ограничены в ресурсах, но тоже их берегут. Зачем держать толпу из нескольких миллиардов ангелов, когда можно взвалить их работу на кого-то еще?
Все мы, люди, существуем на нескольких планах бытия. Слышали о таком? На этом плане - мы ходим, разговариваем, обмениваемся дисками, курим в специально отведенных для этого местах - а на верхнем плане бытия мы совсем-совсем другие. То есть, вообще-то, те же самые, но с другой точки зрения. Как-то так.
Я вот, например, прекрасно знаю, кто мой ангел-хранитель.
Каждое утро мой персональный ангел просыпается по будильнику, потягивается, некоторое время приходит в себя, прежде чем пойти умываться и чистить зубы; потом одевается и завтракает, идет на работу, где перебирает какие-то бумажки, стучит по клавишам и спорит с начальством - и в это же самое время незримо парит надо мной, следя за тем, чтобы как бы чего не вышло.
Конечно, за всем не уследишь. Ангелы тоже не всемогущи. Да и нижний план мешает - то в автобусе обматерят, то дождь промочит, а то и на ногу кто-нибудь поставит чемодан. Это отвлекает. И соответственно, над моей головой сразу начинают собираться тучи. Поэтому я сразу узнаю, когда моему ангелу плохо или тоскливо - это бывает в те дни, когда плохо и тоскливо мне самому.
Мой ангел старается изо всех сил. Он вообще очень ответственная и аккуратная личность. Его и на нашем плане за это ценят на работе.
Стоит мрачным тучам сгуститься сверх допустимой нормы - ангел тут же бросается их разгонять и как маленький Атлант, удерживает надо мной кусочек неба. И пока с ангелом всё в порядке - небо на меня не упадет.
К сожалению, не могу сказать, чьим ангелом я являюсь сам. Это знание от меня закрыто. Зато я знаю другое.
У каждого человека есть свой бес-искуситель. Сколько людей - столько и бесов.
Каждое утро я просыпаюсь по будильнику, иду умываться, одеваюсь и выхожу по своим делам. Но в то же время...
...я спускаюсь на свою настоящую работу. Туда, в преисподнюю. Чтобы направлять шаги своего подопечного.
Я подставляю свои ладони под его ступни, незаметно разворачивая в нужную сторону. Очень аккуратно подставляю, с ювелирной точностью - меня и в этом мире на работе ценят за точность. Мой подопечный может идти спокойно - кривая дорожка будет ровной и гладкой, без выбоинки, без камешка, без коварного порога.
И пока со мной всё в порядке - земля не дрогнет под ногами моего ангела-хранителя...

-Выше голову!-приказал скульптор рабыне.-Вот так, чуть левее. Правый локоть слегка подвинь вперед. Ногу согни в колене... да не эту ногу, другую!
-Мне так неудобно,- пожаловалась рабыня.
-Терпи. Хм... левую руку подними вверх, как будто собираешься поправить прическу... Нет, не то!
По коже рабыни скатывались капельки пота, очень хотелось почесаться, но она терпела. Если бы не эта проклятая греческая жара..!
-Я не вижу богиню!-раздраженно закричал скульптор.- Я вижу смазливую мордашку, аппетитную фигурку, но ничего божественного! Это тело рабыни, и лицо рабыни, и даже ноги - рабыни! Ты можешь хоть секунду постоять, не скукоживаясь?
-Почему бы вам не взять свободную женщину?- прошептала рабыня.
-Дура!-рявкнул скульптор.- Смотри на меня, вот как надо было это сказать!
Он гордо вскинул голову, выпятил подбородок и, презрительно скривив губы, бросил: "так почему бы вам не взять свободную женщину?!"
-Поняла, как надо?
-Поняла...- потупилась рабыня. Скульптор зарычал.
-Ни хрена ты не поняла! Мне что, вернуть тебя обратно в общий барак?
-Нет... не надо!- рабыня замотала головой.- Я... все сделаю, как вы хотите. Лучше умереть, чем...
-Ладно, попробуем еще раз.
Скульптор подошел к рабыне, ухватил за подбородок и повернул голову так, как ему хотелось. Отошел на два шага и посмотрел сквозь прищуренные веки на результат.
-Вот вроде бы все как надо... а души нет. Да меня коллеги заплюют, если я такую статую выставлю!
По щеке рабыни скатилась слеза и повисла на подбородке.
-Перестань думать о себе как о рабыне. Ты не рабыня. Ты даже не человек. Ты богиня, понимаешь? Этого тела не будет - а статуя останется на века. Умрет твоя хозяйка, все, кого ты знаешь, даже я, возможно, умру! А ты останешься. Запечатленная в мраморе, непостижимо прекрасная, недосягаемая, высшее существо, прекраснейшая из богинь. Понимаешь ты это?
В глазах рабыни зажегся слабый интерес, плечи слегка расправились.
-Умрет моя хозяйка, а я...
-...будешь существовать вечно!-подтвердил скульптор.
-И люди будут смотреть на меня...
-...и видеть богиню. Все правильно. Твоя улыбка станет ее улыбкой, твой наклон головы - ее наклоном головы, твоя прическа - ее прической...
Рабыня мечтательно улыбнулась и тряхнула волосами.
-Значит, вот оно как...
-Ну что ты сделала?!-всплеснул руками скульптор.- Голову, голову поверни! К левому плечу!
Рабыня обратила на него равнодушный взгляд.
-Что?-холодно переспросила она, даже не приподняв бровь,- ты что-то сказал, смертный?
-Вот! Вот оно!- радостно воскликнул скульптор и, сунув руку в сумку, на ощупь выхватил голову Медузы. Затем так же, на ощупь, засунул ее обратно. И лишь после этого осмелился приоткрыть глаза.
-Неплохо, неплохо...- он обошел вокруг статуи. Взгляд Горгоны все еще работал исправно, человеческая плоть схватилась камнем в одно мгновение. Даже выражение холодного превосходства не успело сойти с лица рабыни, оставшись навеки впечатанным в белоснежный мрамор - такой же светлый, как ее кожа.
-Умею все-таки!-довольно хмыкнул скульптор.-Эта статуя удачно дополнит коллекцию моей тетки в Милоссе. А бедная девочка, кажется, и правда верила в вечное искусство!
Он фамильярно потрепал статую по плечу и расхохотался над человеческой глупостью.

Жил да был некий Дурак. Может, Иван, может, Жан, или Христофор - имени до нас история не донесла. Потому что это именно история, а никакая не сказка. Всё, что нам известно сегодня про Дурака - что был он именно Дурак и никак иначе!
Дурак был из простых, не высокородных Крестьянствовал понемногу - не то репу выращивал, не то овцами торговал, несущественно.
Вот сидел он однажды на пеньке у дороги, смотрит - старуха идет. И прямо к нему. "Дай мне, говорит, добрый молодец, водички попить, совсем в горле пересохло"
Был бы Дурак умным, плюнул бы через левое плечо и удрал бы, куда глаза глядят. Но поскольку умным он не был, то как ни в чем не бывало протянул старухе свою фляжку, да еще и местечко не пеньке уступил, передохнуть.
-Ну ,спасибо,- сказала тогда старуха.- Вот ты и совершил доброе дело, теперь загадывай три желания, а я их исполню.
-Почему?!- испугался Дурак.- За что, бабушка?
-А за то, что водички мне дал попить. Теперь не отвертишься! Я ведь Не-Просто-Так-Старушка!
-Ой, мамочки!-запричитал Дурак.- Ой, горе-то какое! Да откуда же мне было знать, что нельзя подавать старушкам воды?
-Раньше думать надо было!-одернула его Не-Просто-Так-Старушка.- Хочешь, не хочешь, а три желания твои я теперь выполню.
Горько заплакал тогда Дурак.
-Не хочу три желания! Мне ведь тогда волей-неволей придется в герои податься. Не бывает так, чтобы чудеса, и без подвигов. А какой из меня герой? У меня же дом, хозяйство, быт налажен. А тут срывайся с места, иди блуждай по белу свету, пока сказка не получится. А сказки тоже не всегда со счастливым концом бывают!
-Зато твое имя навсегда останется в памяти народной!- ехидно заметила Не-Просто-Так-Старушка.- Так что давай, начинай.
-Не хочу, чтобы мое имя оставалось в памяти!- насупился Дурак.- Хочу жить, как все люди. И чтоб никаких чудес!
Не-Просто-Так-Старушка присвистнула и задумалась.
-Ну ты и загадал... Чтобы никаких чудес, говоришь..? И как все люди? Не знаю даже, хватит ли моих сил... Расслоение реальности... мдя.
Но сил у Не-Просто-Так-Старушки, конечно, хватило. У них, у Не-Просто-Так-Старушек, на такие гадости всегда силы находятся.
Три желания Дурака исполнились в наилучшем виде.
Никаких чудес с ним больше не происходило. Жить Дурак стал, как все люди - а потому и у остальных людей чудеса закончились.
А имени его история не сохранила.

Жила-была на свете Любовь. И был у нее, как полагается, Предмет Любви.
Им было очень хорошо вместе, Предмет смотрел на Любовь влюбленными глазами и говорил: "Я тебя люблю!"
А она расцветала от этих слов и была для своего Предмета самой воплощенной Любовью.
Но время шло, и Предмет всё реже стал смотреть на Любовь так, как раньше. Ей теперь приходилось самой спрашивать: "Ты меня любишь..?"
"Что?- отвечал Предмет.- А, ты об этом... Конечно, люблю. Не веришь?"
Любовь, конечно, верила - и доверчиво прижималась щекой к плечу своего Предмета.
Так Любовь стала Верой.
Она верила своему Предмету безоглядно, даже когда он стал реже появляться дома, даже когда от него стало пахнуть чужими духами.
А потом Предмет и вовсе пропал, и верить стало некому.
От Предмета остались какие-то мелочи: зубная щетка, сношенные тапочки, треснувшая кружка. Вера ничего не выбрасывала.
"Это глупо, конечно,- думала она.- Бессмысленно даже надеяться... Но вдруг он все-таки вернется?"
Вера, конечно же, не может существовать без Предмета Веры.Так Вера стала Надеждой. Надежда - беспредметна.
Она живет - и ждет. Живет - и надеется. Она умирает последней - и всё никак не умрет.
Ей нельзя умирать - потому что после нее придет Ненависть. Надежда должна держаться до последнего.

По вечерам, когда на берегу зажигается костер, приходит ветер. Его все ждут и боятся спугнуть.
-Шшшш,- предупреждают волны.
-Шшшш,- шепчут тростники.
-Шшшш,- тихо соглашается песчаная дюна - хотя ей-то уж точно никто замечаний не делал. Тише песчаной дюны и так никого на свете нет.
А потом ветер приходит и начинает рассказывать обо всём, что видел за день. Он ведь самый лучший в мире рассказчик - всё видит, всё слышит, везде бывает. А самому лучшему рассказчику и слушатели нужны самые лучшие: море, дюны, тростники. Никто не умеет слушать так, как они!
-Шшшш,- рассказывает ветер, а волны ахают удивленно:
-Шшшш?
-Шшшш,- качают головами тростники.
-Шшшш,- едва слышно повторяет про себя песчаная дюна. Она всё запоминает. Легкомысленный ветер завтра всё забудет, мечтательное море перепутает, тростники пойдут на прокорм вечно голодному костру, и только песок сохранит рассказ навечно.
А ветер входит во вкус, мечется по берегу, жестикулирует, подбрасывает в воздух всякий мусор:
-Шшшш!
-Шшшш!- впечатлительное море начинает волноваться, по волнам пробегает дрожь ряби.
-Шшшш!- присвистывают удивленные тростники.
-Шшшш,- эхом отзывается дальний лес.
-Шшшш...-сопит носом спящий у костра человек и чему-то улыбается. Спящие люди - тоже замечательные слушатели, вот если бы только не их привычка каждый раз просыпаться!
-Шшшш,- дюна задумчиво передвигает песчинки. Она-то прекрасно знает, что когда-нибудь человек угомонится, перестанет куда-то вскакивать по утрам, зароется наконец в землю - и вот тогда-то она ему перескажет заново все забытые сказки.
К полуночи ветер утихает. Он рассказал всё самое интересное, и теперь ему надо бежать дальше, за новыми впечатлениями.
-Шшшш,- прощается он.
-Шшшш,- шепчут ему волны.
-Шшшш,- машут вслед тростники.
-Шшшш,- вздыхает песчаная дюна.
И только костер весело потрескивает и швыряется искрами. Ему, шалопуту, всё бы смеяться...

Опухшее, красное со сна утреннее солнце неторопливо ползло по небу и беседовало с ветром.
-Так ты говоришь, они меня любят?- спросило солнце.
-Ага.
-А за что? Я же некрасивое...
-А они считают, что красивое.
-Да ну...- солнце смутилось и искоса глянуло в океан.- Смотри, у меня и протуберанцы в разные стороны торчат, и пятна на лице выскочили.
-А они этого не видят.
-Почему не видят?
-Потому что они тебя любят.
-Ну вот, опять ты о том же! Да за что меня любить?
-Они говорят, за то, что ты несешь свет и тепло.
-Ерунда какая,- удивилось солнце.- Конечно, я несу свет и тепло. Что же за термоядерная реакция, да без выброса энергии? Но это ведь просто нормальный процесс жизнедеятельности! Вроде бурчания в животе.
-А они считают, что ты доброе.
-Доброе? А что такое доброта?
-Не знаю,- честно признался ветер.- Но они, видимо, знают, раз говорят.

Я большой, зеленый, пупырчатый, очень красивый. Меня все боятся. Кроме Сандры. Сандра - это принцесса, только она обычная, не заколдованная.
Сначала-то она, конечно, испугалась, когда увидела меня в первый раз. А потом привыкла. Мы теперь с ней часто играем, тайком от её родителей. И она по-прежнему часто роняет мячик в озеро, а мне приходится доставать. По-моему, она это делает специально, чтобы потом меня поцеловать. Но я, конечно, отказываюсь.
Нам и так весело, без всяких там поцелуев. Я сильный, я её катаю на плечах. А бегаю даже быстрее лошади! Сандре нравится. Я вообще много чего могу - и нырять в самые глубокие омуты, и по деревьям лазить, и норы рыть. Еще могу сказать скале, чтобы она раздвинулась, и скала меня слушается. Сандру вот не слушается, хотя она и принцесса. А меня - да, потому что я не простой принц, а заколдованный!
Сандра сама догадалась, что я принц. Она вообще умная. Я-то сначала не хотел признаваться, но она мне сказала, что узнавала у своей мамы, и таких чудищ в природе не бывает. Они только из людей получаются, если заколдовать. Тогда я ей сказал, что я правда человек, но бедный и больной, а мой папа был не король, а сапожник. Тогда она опять спросила свою маму, бывают ли заколдованные дети сапожников, и ее мама сказала, что нет. Только принцы. Тогда Сандра мне сказала, что хочет снять заклятие, но я ей не дал. Мне нравится быть чудовищем. Я большой и сильный, и много чего могу. А принц бы из меня получился не очень - ну что это за принц без королевства? А чтобы вернуть себе королевство, мне пришлось бы убить родителей Сандры. А её бы это наверняка огорчило.
И еще неизвестно, справлюсь ли я с Сандриной мамой, если даже мой папа не справился. Правда, он не был волшебником, а она была. Поэтому я и стал таким, какой я есть.
Не хочу ничего менять. Когда я был принцем, я часто болел, и у меня были сопли. А сейчас никогда. И мне приходилось каждый день учить латынь и греческий, а я их терпеть не могу! А кроме того... Не хочу пугать Сандру. Она ко мне уже привыкла, и понимает, что я на самом деле очень красивое чудовище.
А человек, которому снесли пол-лица ударом алебарды - это же, наверное, не очень красиво..?

В Город-с-тысячью-имён пришел герой. Еще на околице его встретил старый Хранитель Всякого-разного и усталым голосом приветствовал: "Здравствуй, чужестранец. Ты явился в тяжелый час, предсказанный пророками. Возможно, ты - наша последняя надежда. Найди волшебный артефакт и убей Темного Властелина, чтобы спасти этот несчастный мир."
-Я постараюсь,- серьезно ответил герой.- А вам самим ничего не нужно?
-Поговори с местными,- пожал плечами Хранитель.- Может, у кого-то и найдется работа для тебя. Но не мешкай!
Герой обошел весь Город-с-тысячью-имён, благо он невелик. Здоровался с жителями и интересовался их проблемами. Старый лодочник горестно поведал, что его внучку задрал бешеный медведь. Женщина у колодца передала страшные слухи о злой колдунье, поселившейся на кладбище. Разорившийся фермер расказал о стае волков, наводящей ужас на округу. Остальные горожане либо отмалчивались, либо не сообщали ничего важного, щадя молодую жизнь героя. Уж очень несерьезным он выглядел: без доспехов, с одним смешным ножиком в руках, и за поясом лишь тощий кошелек да записная книжечка.
Однако герой был настроен вполне серьезно. Он ушел в лес и пропадал там два дня, а на третий вернулся - еле живой, весь окровавленный, но с парой медвежьих ушей в кармане. Эти уши он отдал старому лодочнику и сказал, что отомстил за его внучку.
Едва подлечившись, герой пошел ночью на кладбище. И вернулся оттуда утром - обожженный, полуослепший от ведьминского огня, но его пояс обвивал волшебный кушак кладбищенской ведьмы.
Отдохнув и вылечив глаза, герой долго готовился к следующему походу, купил кожаную кирасу, лук и стрелы, наточил свой ножик, еще раз уточнил у фермера направление и ушел. Больше его не видели. Волчью стаю - тоже. Только следующей осенью грибники случайно набрели на обглоданный скелет, и опознали его по волшебному поясу. Рядом лежали скелеты четырех волков, в том числе - двухголового вожака стаи. Куда делись остальные волки, в какую чащу убежали - этого никто не знал, да и не хотел знать.

Прошел еще год, а может, два. В Город-с-тысячью-имён пришел другой герой - вернее, героиня. Высокая лучница. Выслушала Хранителя, хмыкнула, быстро обежала все брошенные дома в округе, разорила тайники местных жителей, будто заранее зная, где что лежит, обзавелась кое-каким снаряжением и отбыла на север, походя убив пару болотных упырей.
По слухам, доходящим до горожан, дела у неё шли замечательно. Лучница действительно оказалась героем, о котором твердили пророчества. Армии Темного Владыки были бессильны против неё, из любой схватки она выходила победителем, оставляя за собой горы трупов и счастливо орущие толпы освобожденных людей. По тем же слухам, уже и сам Темный Владыка почти обречен. Город-с-тысячью-имён гордится тем, что именно отсюда пришла в мир великая героиня. Еще одна. Все великие герои приходят в мир через Город-с-тысячью-имён. Это законный повод для гордости.

А на центральной площади Города стоит скромный памятник Неизвестному герою. На постаменте выбита надпись: "Он не был настоящим героем из пророчества. Но он, всё-таки, убил бешеного медведя"

В одном зоомагазине стояли рядом три клетки. В одной сидела канарейка и целыми днями распевала звонкие песенки о вольных просторах и свободном полете. Правда, она не представляла, что такое полет, и на вольном просторе никогда не была, но других песен просто не знала.
В другой клетке сидела старая крыса, непонятно зачем туда посаженная. Крыса не умела петь, но она прекрасно знала, что такое свобода, и каждую ночь подгрызала угол клетки, в надежде однажды выбраться оттуда.
Между крысой и канарейкой жила шиншилла. Спала на опилках, крутилась в колесе, чтобы поддержать фигуру, грызла семечки, от которых эта фигура необратимо портилась - словом, вела обычную шиншиллью жизнь, а больше она ничего и не умела.
Однажды, когда канарейка спела одну особо проникновенную песню об утраченной свободе, так что даже сама растрогалась, шиншилла её спросила:
-А что это такое, твоя свобода?
-Это сложно объяснить,- уклончиво ответила канарейка.- Словами не передашь, тут нужны чувства. Я могу спеть.
И она стала петь песню за песней - эти песни зажигали сердца, но не давали шиншилле ни малейшего представления о предмете.
-Лучше меня спроси,- проскрипела крыса.- Уж я-то знаю, что такое свобода.
-И что же это?- спросила шиншилла.
-А вот что!- крыса извернулась, протиснулась сквозь дырку и вылезла из клетки.- Теперь я вольное животное, и никакая решетка меня больше не держит. Могу идти куда хочу и делать, что вздумается.
-Ой, правда? Как интересно!-воскликнула шиншилла.
-Да,- кивнула крыса.- Конечно, следует помнить о мышеловках, которые расставлены в укромных местах, о крысиной отраве и уборщице с веником. Но что такое эти мелочи в сравнении с волей! Здесь и собачий корм, и конопля для птиц, и удобные опилки...
Шиншилла задумчиво нахмурилась.
-Значит, воля - это зоомагазин?
-Нет, конечно!- засмеялась крыса.- Зоомагазин - это всего лишь одно из помещений в большом доме. Тоже своего рода каменная клетка. Из неё я могу выйти в сам дом. А там уж мне раздолье! И помойные ведра, и мусоропровод с питательными огрызками, и электропроводка. А сколько места для гнезда! Ну, правда, в доме тоже полно мышеловок, и еще приходится прятаться каждый раз, когда по лестнице ведут терьера с пятого этажа. Он, конечно, дрессированный и всё такое, но осторожность не помешает.
-Значит, свобода - это дом?
-Да нет же! Дом - это всего лишь одна каменная коробка в целом районе. А снаружи - там чего только нет! И мусорные бачки, и канализация, и недоеденные чипсы прямо на улице... Хотя там, конечно, можно попасть под машину, или нарваться на кота, или просто кто-нибудь пришибет камнем. Чем больше свободы, тем больше сложностей.
-А улица...
-Это часть города. Город огромен, и в нем так много интересного!
-Но и опасностей больше?
-Разумеется. В природе всё уравновешено. Чем больше клетка, тем больше свобод, но и ограничений тоже. Хочешь, я тебя тоже выпущу, пойдешь, посмотришь сама, что к чему?
-Нет, спасибо,- ответила шиншилла и на всякий случай подперла дверцу клетки поилкой.- Кажется, меня вполне устраивает тот уровень свободы, что я имею.

Шла по лесу бедная слепая странница и наткнулась на старую убогую лачугу. Пустил её хозяин переночевать, рассказала ему слепая о своей нелегкой доле, а хозяин смотрит - гостья и умница, и красавица, чего ж ей одной мыкаться? А что слепая, так это даже хорошо - не видит она его, косого, хромого да горбатого; ей что урод, что красавец - всё едино.
Словом, сжалился над убогой, вызвался ей в верные спутники.
С тех пор и ходит Лихо Одноглазое у Слепого Счастья поводырем.

Однажды молодая невольница чистила рыбу, порезала себе палец и заплакала. В этот момент мимо проходил её хозяин, и с удивлением увидел, что из глаз невольницы вместо слез катятся просяные зернышки. Поскольку он был человек предприимчивый, то тут же освободил девушку от всякой работы, и запер в отдельной комнате, где специальный слуга без устали бил её, связанную, плеткой. За день набиралось почти пол мешка проса, и хозяин получил таким образом хоть и небольшой, зато постоянный дополнительный доход.
Однажды в доме гостил знаменитый мудрец и целитель, и хозяин решил показать ему чудесную девушку и спросить, как бы сделать так, чтобы она плакала обильнее и могла давать по целому мешку проса в день.
-Просо!- фыркнул презрительно мудрец.- Неразумный ты человек! Я осмотрел твою рабыню и обнаружил у неё ни много ни мало - триста двадцать достоинств! А ты хлопочешь о каком-то мешке жалкого проса! Глупец, ты сам не знаешь, от какого счастья отворачиваешься! Отнесись к ней один раз по-человечески, и сам убедишься, что она - подлинное сокровище!
Хозяин отнёсся к словам мудреца со всей серьёзностью. Он развязал девушку, обещал, что больше её не станут бить и мучить, велел другим рабыням умыть её, красиво одеть и вкусно накормить. А потом взял с собой в город, и показал всякие диковинки, и покатал на слоне и на лодочке, и купил дорогую брошку.
Сперва девушка боялась, потом оттаяла, и наконец в ответ на шутку своего хозяина весело рассмеялась. При этом у неё изо рта посыпались золотые монеты.
-Мудрец был прав!- воскликнул хозяин и вернулся с рабыней домой.
Дома он снова отвел её в пыточную комнату, дал слуге павлинье перо вместо плётки и велел щекотать девушку так же старательно, как прежде избивал.
Очень скоро он баснословно разбогател, и был очень благодарен мудрецу, посоветовавшему отнестись к девушке один раз по-человечески. Один раз, этого вполне достаточно.

Жила-была когда-то, не так давно, бабочка-однодневка. С виду самая обычная, но по сути какая-то ненормальная. Другие бабочки считали её чокнутой. А всё потому, что она, в отличие от них, имела заветную мечту. Да не какую-нибудь, а труднодостижимую - бабочка мечтала о туристическом круизе на Багамские острова, не больше и не меньше. Рекламную брошюрку с видами Багам она нашла в траве ещё утром, будучи гусеницей, и с тех пор загорелась идеей там побывать. Подружки смеялись над ней, уговаривали забыть про эту блажь - ведь жизнь так коротка, всего один день, и просто преступно тратить её на глупости. Кому нужны какие-то Багамы, когда солнце светит, цветы цветут и до вечера ещё целых полдня! Этого достаточно, чтобы немного полетать, повеселиться, отложить кладку яиц и украсить собой стол какой-нибудь птички - но конечно же, не хватит, чтобы лететь неведомо куда с неизвестной целью. Бабочка и сама знала, что времени у неё в обрез. Но, в отличие от подружек, не считала, что за один день ничего нельзя успеть. Если взяться за дело сразу же и приложить все силы, то и в этот срок вполне можно уложиться. Было бы желание!
Желание у бабочки было, а энергии, с которой она занялась своей судьбой, хватило бы на целую сотню бабочек. Что ей только не пришлось пережить за этот день! Она летала повсюду, что-то утрясала, кого-то уговаривала, познакомилась с орлами и слонами, походя спасла лес от наводнения, проникла на секретную военную базу, угнала при помощи своих новых друзей, Енота и Барсука, целый экспериментальный танк, за пару часов добралась до ближайшего гражданского аэродрома, и уже под вечер, усталая, но почти счастливая, спросила у девушки в справочном окошке (для этого ей пришлось написать записку собственной пыльцой на стекле и подождать целых пятнадцать минут, пока служащие заменят упавшую в обморок девушку на другую), когда вылетает следующий самолёт на Багамы.
Увы! Самолётов на Багамы в тот день не было и не предвиделось. Бабочка в последней отчаянной надежде выложила на конторку весь свой дневной заработок - миллион долларов, чтобы арендовать всего на часок одноместный спортивный самолёт, но администрация осталась тверда. Нет, отвечали бабочке, из нашего аэропорта рейс на Багамы не ходит, извините.
Наступил вечер, и бабочка умерла.
Она так и не узнала, что всю жизнь прожила на Багамах.

Жил бы я в городе, назывался бы Оракулом, а здесь я просто деревенский дурачок. Да и какой из меня Оракул, я же на самые простые вопросы ответить не могу! Вон, идёт тётушка Матильда, улыбается, кивает мне: "Здравствуй, дурачок. А знаешь ли, какая радость меня ожидает в новом году?" Ой, даже и не знаю, тётушка. Ждёт тебя что-нибудь или нет - поди разбери, до нового года ещё неделя почти, а ты уже старенькая, доживёшь ли... С лестницы-то послезавтра упасть, да ещё вниз головой - тут и у молодого здоровья не хватит, а тебе-то уже девятый десяток. Хотя, может, и выживешь, ты ж у нас бабка крепкая... в общем, не знаю я, а врать не хочу. "Не знаю, тётушка." Улыбается снова, треплет по голове, даёт сухарик. А вон дядюшка Фредерик прошёл, рукой мне помахал. "Привет, дурачина! А ну-ка, скажи, что у меня в кармане? Угадаешь - тебе отдам" Да откуда же мне знать, дядечка? Карманов-то у тебя два. В одном - леденец, в другом - письмо от сына, что он приезжает осенью, но это он обманывает, конечно - как же он сможет приехать, если в конце июня застрелят эрцгерцога Фердинанда? "Не знаю, дядечка". Усмехнулся, отдал леденец. "А теперь знаешь?" Ну, если подумать... Что там у тебя? Крошки табака, торчащие нитки, пара кошачьих шерстинок - это от кошки твоей любовницы, пятнышко жира от бутерброда, который ты носил в кармане позапозавчера... что же ты имеешь в виду? "И теперь не знаю, дядюшка." Расхохотался, ушёл. А может, он вообще о другом кармане говорил? У него дома ещё две пары штанов висят, там в карманах чего только нет... одних денег двадцать три монетки, поди тут угадай, о чём речь! Дети бегут: "Эй, дурачок, айда с нами на горку!" "Не, не пойду". Убежали. Хотя и хочется мне с ними на горку, да ведь всё-равно не добегут, за поворотом остановятся возле пекарни, откуда так вкусно тянет свежей сдобой, и про горку свою забудут, а захотят стащить булочку, пока никто не смотрит, и ведь стащат, а потом будут кусать её по очереди, спрятавшись за сараями - но за сараи мне совсем не хочется, и булки тоже, так что я с ними не пойду. А кроме того, я должен дождаться бабушку Фриду, которая подойдёт с минуты на минуту. Тут и угадывать нечего - она всегда проходит мимо меня как-раз в это время, вот уже лет восемь. Сейчас она подойдёт и спросит, не встречал ли я её мужа, который куда-то запропастился, и не знаю ли я, когда он собирается вернуться домой. Что я могу сказать? Боюсь, что это никому не известно. Оттуда, куда ушёл муж бабушки Фриды, ещё никто не возвращался, но вдруг именно он будет первым? Не знаю, не знаю... я ни в чём не уверен. "Конечно, бабушка Фрида,- скажу я ей,- он здесь только что проходил, и обещал вернуться завтра, не позже полудня." Она кивнёт и пойдёт дальше. Я всегда ей так говорю.
Жил бы я в городе, назывался бы Оракулом. Оракул всегда говорит правду. Но я живу в деревне, а деревенский дурачок может иногда и соврать.

Вообще-то моя пещера находится в мире Фрындл, но Фрындл строили свои подземелья таким хитрым образом, что выходы могли быть в дюжину разных других миров. Собственно, так я и в Город попал, по туннелю. Когда размечу безопасные маршруты - открою для экскурсий... но речь сейчас не об этом.
Однажды, довольно давно, я раскопал не замеченный ранее ход, ведущий в Мир Людей. Пещерка в конце этого хода была что надо, и вид замечательный: внизу река, поля, городок какой-то. Ну, думаю, здесь я и поселюсь.
Поселился. Живу. Обживаюсь. Гуляю по окрестностям. Проходит неделя - и в гости ко мне заявляется делегация горожан. Все такие солидные мужики, в золотых цепях, и одна девушка с железной цепью.
"Чего, говорю, надо?" Они помялись, а потом самый солидный вышел вперед и говорит:
-Мир тебе, ужасное Чудовище!
-Ну, спасибо. А чего вам надо-то?
-Мы,- говорит,- привели тебе прекраснейшую деву нашего города. Вот! - И выталкивает девушку с цепью.
-Это зачем? - опешил я.- Что я с ней делать буду? Она же невкусная!
- Ну как - что... Чего хочешь, то и того... Через неделю другую приведем. И так каждую неделю, ты не сумлевайся. Мы порядок понимаем.
-Другую?! - да что они, думаю, сбесились? Я сроду домашних животных не держал, а тут - нате! Разводи для них девушек! А если они у меня передохнут все, как расплачиваться буду?
- Это что, говорю, традиция такая - чудовищу девушек отдавать, если оно у города живет?
-Ага,- радостно кивает старший. Ну ясно. Раз я за городом живу, то само собой напрашивается сделать из меня фермера. Я для них девушек откармливаю, а они мне приют дают, если вдруг война... Знаю такую систему. Но я-то за себя и сам постоять могу! Надо, думаю, как-нибудь отвертеться от этого ярма. И осторожно так
спрашиваю:
-А что, мол, будет, если вы НЕ приведете всех этих девушек?
-Тогда,- говорит старший, а сам аж побледнел; от возмущения, что ли?- тогда ты возьмешь большую скалу и... и перекроешь ею реку!
Посмотрел я на эту скалу, на реку, на девушку... Да фиг, думаю, с ними! Что я, рехнулся - плотину им строить?!
Еще надорвусь, такую махину ворочая. Уж лучше девушек выращивать буду.
Ну, отвел я ее в пещеру, подмел там, соломки ей постелил, молочка налил в чашку - в общем, устроил кое-как.
Проходит день, другой - слышу, скачет кто-то. Прискакал, встал на пороге и давай внутрь орать: ты, мол,
такой-сякой, а ну выходи, мочить буду гада ползучего!
Ого, думаю, какой сердитый! Либо инспектор, либо сборщик налогов.
- Чего надо?
- Ты девицу в заточении держишь, гад?
- Ну да... Держу.
- Отдавай ее немедленно, а то как ляпну мечом по морде!
Рэкетир, думаю. Узнал, что я скот развожу и явился на готовое. Или, может, ее и правда сдавать пора?
- А что я с этого иметь буду?
- Ничего! Отдавай девицу и сможешь жить дальше. А не отдашь... - и мечом своим размахивает. Ну, точно, рэкетир. Крышу предлагает. Ладно, мы тоже правила знаем.
- Бери, -говорю.- И уходи. Но если появишься опять, в неурочное время, пеняй на себя!
Он девицу ухватил, на коня забросил, как мешок, зыркнул в мою сторону напоследок и ускакал. Ладно, думаю, скажу, что больная была, ногу подвернула, добить пришлось.
Приводят мне следующую. Вот, говорю, не обессудьте, прибил я вашу девицу, да она и хворая была какая-то, хромая, худая... Они аж позеленели, но возмущаться, по счастью, не стали. Ну что-ж, все верно, поначалу с кем не бывает. Сунули мне вторую, а сами отворачиваются, носом хлюпают. Расстроились.
Ладно, откармливаю эту.
И трех дней не проходит - опять кто-то скачет. Встречаю у порога, чего, говорю, надо?
-Ты - Чудовище, которое держит девиц?
- Ну я. А ты кто такой и зачем пожаловал?
- Я - служитель Добра и Света и пришел, чтобы забрать их у тебя! Приготовься! - и меч свой достает. А-а, думаю, Добру и свету понадобилась девушка, вот они и послали за ней служителя. Ишь, меч мне под нос тычет. Я же все-равно руны читать не умею! Да и так верю, что удостоверение настоящее.
- Убери свой меч. Забирай девицу и передай мой поклон Добру и Свету.
- Ты склоняешься перед Добром?!
- Ну да, да! Бери девушку и проваливай!
Он мне мечом отсалютовал, забрал товар и удалился.
И так каждую неделю - девушку туда, девушку сюда. Иногда посланники еще грубее бывали, даже в драку лезли. Думают, раз они городские, то им все можно!
А потом непогодой тракт размыло, и эти, с мечами, перестали появляться. Девиц тогда уже дюжины две скопилось. Тут, смотрю, идет целая толпа горожан, с граблями, мотыгами... Ну, думаю, наконец-то, а то мне уже этих девушек держать негде!
Пошел их готовить к транспортировке, а тут вдруг над порогом как загремит, загрохочет! Возвращаюсь, а
вместо входа - куча камней, и с той стороны вроде как шум
толпы. "Завалили!-кричат.-Замуровали!"
"Эй, думаю, а откапывать кто будет? И вообще, чего мне здесь задерживаться? Пещерку мою обвалили. Вот увальни неуклюжие! Какое было крылечко красивое! Все бы этим городским только ломать да пакостить."
Собрал я свои пожитки да и двинулся обратно в мир Фрындл. Девушек по другим мирам распихал - зря я их
кормил, что ли! И впредь зарекся обзаводиться натуральным хозяйством.

Дракон приоткрыл глаза, потянулся и зевнул. Дернул ухом, прислушиваясь, и повернул голову в ту сторону, откуда раздавался разбудивший его металлический звон.
-Ты что там делаешь?-с интересом спросил он у закованного в доспехи мужика, возившегося возле основания драконьей шеи.
-Не видишь? Голову тебе рублю,- пропыхтел мужик, не переставая мерно наносить удар за ударом по прочной чешуе.
-И как успехи?- поинтересовался Дракон.
-Не мешай!- злобно огрызнулся мужик.
-Ладно,- покладисто согласился Дракон и попытался снова задремать. Но звон меча отвлекал.
-Слушай, а зачем тебе моя голова?- спросил Дракон через полчаса.
-Да она мне нафиг не нужна,- ответил мужик.
-А рубишь зачем?
-Так надо.
-Аа... Ну, если надо, тогда конечно. Тяжело, небось?
-Тяжело,- признал мужик.
-Не хочешь передохнуть?
Мужик, прищурившись, поглядел на солнце из-под латной рукавицы.
-Через час передохну, ближе к полудню.
-Это хорошо,- кивнул Дракон.- А то у меня уже шея затекла, лежать в одной позе. И в туалет хочется.
-Ну, слетай, только по-быстрому.
Дракон захлопал крыльями и полетел за кустики. Через минуту вернулся и снова расположился на камнях.
-Можешь продолжать.
Мужик повертел в руках иззубренный меч, отбросил в сторону и, решительно достав из заплечного мешка ножовку, начал пилить. Дракон заерзал и захихикал.
-Эй, перестань, щекотно!
-Ну, извини.
Сменив ножовку обратно на меч, мужик снова принялся рубить.
-Так лучше?
-Ага,- зажмурился Дракон.- Даже приятно. Можешь немножко левее?
-Могу.
Некоторое время не было слышно ничего, кроме громкого пыхтения, звона меча и довольного мурлыканья Дракона.
-Прекрати!- наконец не выдержал мужик.
-Что?
-Мурлыкать прекрати. Меня это раздражает.
-Почему?- обиженно спросил Дракон.
-Потому что у тебя это получается немелодично! И вообще, будь серьезнее, когда тебя убивают.
Дракон задумался.
-А меня убивают?
-Да.
-Ты?
-Да.
-Не верю!- Дракон зевнул.- Если бы ты меня столько времени убивал, то уже убил бы десять раз.
-А что же я, по-твоему, делаю?- разозлился мужик.
-Рубишь мне шею.
-Ну!
-Что?
-Если я тебе отрублю шею, ты же помрешь?
-Ты не отрубишь мне шею,- уверенно заявил Дракон.- Сам видишь, ничего не получается.
-А если динамитом?- предложил мужик.
-Не советую,- покачал головой Дракон.- Я плююсь высокотемпературной плазмой.
Мужик устало вздохнул и сел на камень.
-Ну, и что мне тогда делать? Если у меня работа такая - драконов рубить?
-Ну и руби,- пожал плечами Дракон.- Я что, возражаю? У нас любой труд почетен. А тут, гляди, еще работы непочатый край!
Дракон вальяжно вытянулся на камнях и подставил мужику бронированное брюхо.
-Не в службу, а в дружбу - может, попробуешь поразить меня в сердце? - умильно попросил он.- Я постараюсь не мурлыкать!

-Ай! Всё, сдаюсь, пусти! Ну больно же! Ой, мамочки! Ты мне хвост сломаешь!
-Сдаешься?- уточнил рыцарь.
-Ой-ой-ой, да! Сдаюсь!
Рыцарь выпустил лапу дракона из болевого захвата и тот сел, потирая плечо.
-Я тебя сразил в честном поединке,- заявил рыцарь.
-Но нечестным приемом,- проворчал дракон.
-Неважно. Главное, сразил. Где мой приз?
-Щас, вынесу.
Дракон поднялся и, прихрамывая, ушел в пещеру. Через недолгое время он появился снова, ведя за руку принцессу.
-На. Вот твой выигрыш.
-Ты что, смеешься?- завопил рыцарь.- Что мне делать с этой бабой? Я же тамплиер, служитель Церкви! Где Святой Грааль?
-А я почем знаю?
-А кто должен знать?
Дракон пожал плечами и охнул, когда левое отозвалось болью.
-Ну, парень, это уж твои проблемы. Берешь её?
-Тьфу на тебя!
Рыцарь грязно выругался, собрал разбросанное оружие, сел на коня и ускакал.
-А если бы он за мной пришел?- спросила принцесса.
-Ну, тогда бы я ему вынес Грааль,- хмыкнул дракон.

-Эй, ты, поганое чудовище! Выходи, дело есть.
-Не выйду.
-Выходи, добром прошу!
-Да-а, добром? А что мне будет, если я выйду?
-Ну, я тебя тогда убью.
-Фигу. Никуда я не пойду. Тебе надо - сам лезь ко мне.
Рыцарь заглянул в пещеру.
-Я туда не полезу, там темно.
-Точно, темно. А еще мокрицы по стенам бегают.
Рыцарь поспешно отшатнулся от входа.
-Это нечестно!- плаксиво пожаловался он.- Я не могу работать в такой обстановке! Нет этого в правилах, чтобы чудовища в норе отсиживались! Да еще с мокрицами.
-Так ты что, отказываешься драться?
-Конечно! Я что, дурак, лезть в темноту? Я же там ничего не увижу! Лучше ты ко мне вылазь.
-Ага, размечтался! Чтобы ты мне копьем в живот стал тыкать? А я, между прочим, щекотки боюсь.
Рыцарь потоптался у входа.
-Так ты что, сдаешься?
-Я? С какой стати? Это ты ко мне лезть не хочешь. Вот сам и сдавайся.
-А почему я? Это ты от боя отказываешься.
-Не отказываюсь. Но только на своей территории.
-Увиливаешь. Значит, сдаешься.
-А ты трусишь. Значит, сдаешься.
Рыцарь уныло посмотрел на небо. Солнце уже садилось.
-Может, ничья?
-Хм...
-Я заплачу. Скажем, 10 золотых?
-200.
-Да это же грабеж! 50.
-Сто.
-Восемьдесят.
-Восемьдесят пять.
-Договорились.
-Оставь там, у входа. Под камушком.
-Ну ладно... Вот, я кладу. Слышишь? И камешком прикрываю. Хочешь пересчитать?
-Нет. Потом пересчитаю. Вали отсюда.
Рыцарь быстро вскочил на коня и поскакал в сторону города. Бургомистр обещал 1000 золотых за победу над чудовищем. Интересно, заплатит ли он 500 за ничью?

-Опять кто-то пришёл по мою душу,- проворчал дракон, прислушавшись.- Погоди минутку, я сейчас вернусь.
Принцесса покорно кивнула и присела на сундук с сокровищами. Дракон выполз из пещеры, некоторое время было тихо, а затем раздался жуткий вопль, хлопанье крыльев, шум, лязг... и снова тишина. В пещеру, жизнерадостно улыбаясь, вошел симпатичный молодой человек и поклонился принцессе.
-Ваше Высочество...
-Вы убили дракона, сударь?- на всякий случай уточнила принцесса.
-Нет, что Вы,- засмеялся юноша.- Я никого не убивал. Дракон просто испугался меня и убежал, стоило мне представиться.
-О-о,- уважительно протянула принцесса.- У вас такое громкое имя, сэр рыцарь?
-Да ну, какой я рыцарь...- засмущался юноша.
-Да, действительно,- согласилась принцесса, оглядев его с головы до ног.- У Вас нет ни лат, ни меча... а, понимаю, Вы - великий маг?
-Нет, к сожалению.
-А кто же?- задумчиво нахмурилась принцесса.- Может, бард? Я слышала, некоторые барды могут...
-Нет-нет, что Вы! У меня и слуха-то нет!
-Значит, вор?- удивилась принцесса.
-Ваше Высочество!- возмущенно воскликнул юноша.- Я не вор!
-Ох, простите... Ну тогда я даже не знаю. Может, клирик?
-Ну как клирик может испугать дракона?- фыркнул юноша.- Драконы вообще почти никого не боятся. Нет, сударыня, я всего лишь обычный зубной врач... эй, сударыня! Сударыня, куда же Вы?!

Дракон высунулся из пещеры и неприветливо уставился на рыцаря.
-Чего надо?
-Известно чего,- ухмыльнулся рыцарь.- Читать умеешь? Читай тогда!
Он выставил вперёд разукрашенный щит, на котором змеилась витиеватая надпись: "Мой меч - Ваша голова с плеч!"
-Я-асненько,- протянул дракон.- По объявлению, значит?
-По объявлению,- кивнул рыцарь.- На всех столбах висит. Нужен рыцарь с большим опытом по усекновению драконьих голов. Оплата гарантируется.
-Значит, говоришь, большой опыт? И много ты уже голов нарубил, позволь узнать?
-Порядочно,- усмехнулся рыцарь.
Дракон прищурился.
-Постой-ка... а это не ты, случайно, моего кузена с Жёлтой Горки..?
-Я, я. И тётку твою с Вонючих Болот.
-Вот, значит, как...
-Ага.
-Ну что-ж. Тогда приступим. Я готов!
Дракон молниеносно выскользнул из пещеры и заревел во все девять глоток.
-У-у, как всё запущено,- покачал головой рыцарь и неторопливо потянул из ножен меч.
***************
-Ну как?- спросил рыцарь через три часа.
-Великолепно,- с чувством произнес дракон.- Сразу стало легче дышать, и в мыслях прояснилось!
-С Вас шестьсот золотых монет. По сотне за каждую голову.
-Да-да, как договаривались.
-Если опять понадобиться прореживать, свяжитесь со мной по этому адресу,- рыцарь протянул дракону визитку.- Основную шею и две боковых я пока оставил, как Вы просили. Хотя на мой взгляд, левая явно лишняя. Я бы её тоже срезал и привил лучше красный или черный сорт.
-Мне больше нравятся зелёные,- застенчиво сказал дракон.
-Они всем нравятся,- кивнул рыцарь и взвалил на своего першерона вязанку отрубленных голов.- Очередь на прививку расписана на три года вперёд, и спрос продолжает увеличиваться!

-Эй, дракон..?- тихонько прошептал рыцарь.- Ты дома?
-Хр-р-р...- отозвалось в глубине пещеры.
-Я пришел, чтобы...
-Хр-р-р... пф-ф-ф...
-Чтобы вызвать тебя на смертный бой,- договорил рыцарь, отчаянно зажмурившись.- Слышишь, ты?
-Кхр-р-р... пф-ф-ф... хр-хр-хр... пф-ф...
-Ну вот и хорошо,- пробормотал рыцарь и задом быстро-быстро выбрался наружу.
-Ну как?- жадно спросил оруженосец.
-Ждем!-лаконично ответил рыцарь.
Прошла минута.
-Больше не ждём,- сказал рыцарь и торопливо забрался на лошадь.- Пошли отсюда.
-Уже? А дракон?
-А дракону засчитывается поражение за неявку. Итого, это уже наш шестой побежденный дракон!

-Эй ты, чудище трехголовое, выходи на честный бой, как...
-Сдаюсь,- зевнул Дракон, и лениво поскреб лапой пузо.
-Чего?- не понял Рыцарь.
-Я сказал, сдаюсь. Всё, можешь идти отсюда.
-А как же бой?
-А бой окончен. Ты победил.
Дракон улегся на бочок и потянулся.
-Всё, я сплю. Уходи, не мешай.
-Но я же...
-До свидания!
-В тебе что, совсем гордости нет?
-Не-а.
Рыцарь неуверенно потоптался на месте. У него возникло сильное искушение пнуть Дракона, но лежачих, как известно, не бьют.
-А может, всё-таки..?
-Слушай, уйди уже!- поморщился Дракон.- А то сейчас вообще в плен сдамся, а пленных кормить надо, знаешь? Так что убирайся подобру-поздорову, пока я не проголодался.

-Осторожно, Ваше Высочество!- закричал капитан охраны, когда пилигрим, у которого они спрашивали дорогу, повернул к ним лицо. Но было уже поздно. Глаза пилигрима вспыхнули двумя рубинами, челюсти вытянулись и ощетинились клыками, плечи раздались в стороны, и за ними, прорвав ткань плаща, распахнулись кожистые крылья. Прежде, чем кто-нибудь успел хотя бы выхватить оружие, дракон уже сцапал свой приз и свечкой взмыл вверх.
Первого рывка ему хватило, чтобы перемахнуть через придорожные кусты. Но потом вес груза заставил дракона рухнуть на землю. Отчаянно молотя крыльями, он кое-как смягчил падение, перехватил брыкающуюся добычу поудобнее и помчался сквозь подлесок. Взвизгнула одинокая стрела, а за ней - истеричный женский голос: "Не стреляйте! Вы можете попасть в Их Высочество!" "Угу, угу!"- на бегу кивнул дракон и прибавил ходу. Скоро шум и крики смолкли далеко позади.
Попетляв еще немного для верности, дракон свернул к своему логову.
Осторожно опустив обслюнявленную добычу на каменный пол, он несколько секунд постоял в неподвижности, а потом издал громкий торжествующий вопль и принялся скакать вокруг, по-щенячьи высоко вскидывая зад и восторженно молотя во все стороны хвостом.
-Получилось! У меня получилось! Какой я молодец! Поймал, поймал, поймал!
-Чего ты радуешься, чудище?- мрачно спросила добыча, поднимаясь на ноги.
-Поймал!- радостно объяснил дракон.- Свою первую принцессу! Здорово, правда?
-Ха!- фыркнула добыча.- Обломись. Я не принцесса.
Дракон недоверчиво склонил голову набок.
-Врёшь!- уверенно заявил он.- Я сам слышал, как тебя назвали Вашим Высочеством. И потом, если ты не принцесса, почему у тебя на голове корона?
-Потому что я принц, балда!
-Принц?..- Дракон подозрительно обнюхал добычу и нахмурился.- Странно. Я точно помню, чему меня учили. Длинные волосы, серебряная диадема, шелковая одежда... все признаки совпадают. Ты точно уверен, что ты не принцесса?
-Мне что, штаны снять, чтобы тебя убедить?- разозлилась добыча.
Дракон открыл пасть и снова её закрыл.
-Точно,- убитым голосом произнес он,- штаны. Как я мог забыть?! Принцессы ходят в юбочках, принцы - в штанишках.
Он сел на хвост и огорченно всхлипнул.
-Ну вот... а я так старался!
-Не могу сказать, что я тебе сочувствую,- холодно отозвался принц.- Ты меня выставил в самом дурацком свете.
-Хм?- дракон недоверчиво приподнял бронированную бровь.
-Да! Вместо того, чтобы уничтожать драконов и спасать прекрасных принцесс - извольте видеть, сам стал для кого-то принцессой! Срам-то какой!
Принц опустился на пол, обхватил себя за колени и уткнулся в них лицом.
-Кому я теперь нужен... неудачник.
Плечи принца мелко задрожали, и дракон понял, что тот плачет.
-Да ладно тебе,- неловко заерзал дракон.- С кем не бывает. Я тебя обратно верну, с извинениями.
-Еще хуже,- пробубнил принц, не поднимая головы.- Вот если бы я тебя убил...
-Эй, эй, ты это брось!- попятился дракон.
-Да у меня и меча-то нет,- горько усмехнулся принц.- Всё осталось у оруженосца.
-Тогда ладно,- дракон успокоился.
-И вовсе не ладно!- принц вскочил на ноги и сердито топнул сапожком.- Как я теперь родителям на глаза покажусь? И какая принцесса за меня теперь пойдёт?
-Эй!- нахмурился дракон.- А тебе-то зачем принцесса?
-То есть как?- запнулся принц.- Что значит, "зачем"? А зачем она нужна была тебе?
-Мне - надо!- солидно пояснил дракон.
-Это я понял. Но что ты с ней собирался делать?
Дракон смущенно ковырнул когтем пол.
-Не знаю,- признался он.- Этому меня не учили. Я думал, поймаю принцессу, а там уж как-нибудь... разберусь.
-Не учили?- переспросил принц.
-Угу,- вздохнул дракон.- Родители всё обещали, обещали... но не успели.
-Мои соболезнования,- пробормотал принц.
-Благодарю. А тебе принцесса зачем?
-Ну как же...- принц отчаянно покраснел.- Так положено. Я принц, она принцесса... всякие там тычинки, пестики...
-Пестики?- удивился дракон.- Тычинки?
-Ага. Это то, что мне пока объяснили. В следующем семестре обещали рассказать про пчёлок и цветочки, но сейчас мне это знать еще рано.
-Мда-а...- дракон почесал лапой в затылке.- Даже не знаю, что тебе тут посоветовать. Мы и до тычинок не добрались. Я надеялся, что принцессы сами скажут, что с ними положено делать.
-Я тоже,- признался принц.
-Значит, попробую поймать еще одну принцессу,- подытожил дракон.- А если и она не в курсе, то следующую. Должна же хоть одна знать!
-А мне что делать?- спросил принц.- Я же не могу среди бела дня напасть на кортеж и утащить принцессу в своё логово! У меня и логова-то нет!
-Можешь воспользоваться моим,- предложил дракон.- И тебе даже не придется прикидываться человеком, ты и так похож.
-Прикидываться человеком?- принц задумчиво прикусил губу.- Кстати, а как тебе это удаётся?
Дракон горделиво выпятил грудь.
-Так я же из рода Серебряных Драконов! Мы все умеем превращаться!
-Серебряных?- Принц обошел вокруг дракона, разглядывая с разных сторон.- Ты меня извини, но это серебро как-то слишком сильно позеленело.
-Что ты понимаешь! Это же камуфляж! Цвет хаки, самый подходящий для вылазок.
-А ты умеешь притворяться только человеком, или каким-нибудь животным тоже?
Дракон откинул голову и зашипел.
-Ты хочешь предложить, чтобы я превратился в мышь? Этот фокус не пройдёт!
-Да нет, при чем тут это?- отмахнулся принц.- Просто... ты слышал что-нибудь о ловле на мормышку?

Через два часа принц торжественно выехал из пещеры дракона. Под ним гарцевал белоснежный конь - правда, несколько нетипичный, но это можно было списать на отсутствие у дракона должной практики. Принц надеялся, что скоро тот достаточно вживется в образ.
-Теперь все принцессы будут наши!- заявил он с гораздо большей уверенностью, чем испытывал.- Половина тебе, половина мне.
-А что мы с ними всё-таки делать будем?- спросил конь.
-На месте разберёмся,- ответил принц.